АЛИСА ФЛЕТЧЕР

 

 

ЦЕРЕМОНИИ ДАКОТОВ

 

 

 

ШЕСТНАДЦАТЫЙ  И  СЕМНАДЦАТЫЙ  ОТЧЁТЫ

ПОПЕЧИТЕЛЯ МУЗЕЯ  “ПИБОДИ”

АМЕРИКАНСКОЙ  АРХЕОЛОГИИ  И  ЭТНОЛОГИИ

 

перевёл Андрей Ветер

 

 

 

ЦЕРЕМОНИЯ БЕЛОГО БИЗОНА

(ХУНКПАПЫ)

 

 

Считается, что человек, убивший белого бизона, благословлён богами. Белый бизон - это знак их расположения. Это животное редко встречается и обычно находится в самой середине стада, поэтому к нему трудно приблизиться. Вероятно, поэтому индейцы считают его особенным животным и высоко ценят его.

Янктоны, Титоны и Сиссетоны уверены, что на охотника, сразившего белого бизона, ложится огромная ответственность, поэтому они почти боятся этого быка.

У Омахов есть шкура белого быка, хранящаяся в особой упаковке в священной палатке под охраной специально назначенного человека. Эту шкуру выставляли на обозрение всего один раз во время  большого ежегодного летнего праздника, когда племя выехало на охоту. Однако такие церемонии совсем исчезли в связи с кардинальными изменениями в жизни народа, повернувшегося лицом к цивилизации.

Белые животные почитаются многими племенами. Так Онондаги поклоняются белой собаке, Зуни - белому медведю и т.п.

В связи с тем, что белый бизон встречается редко, иногда проходят годы, прежде чем кто-либо убьёт его.

Для того, чтобы хранить такую шкуру, охотник должен иметь четырёх сыновей. Если по каким-либо причинам этот охотник не может сам (или с помощью родственников) обеспечить необходимые торжества, кушанья и подарки, чтобы соответствующим образом отметить событие, то он обязан обменять белую шкуру кому-нибудь и тем самым передать новому владельцу высокую честь. Одна такая шкура была недавно продана за три лошади и одного мула.

Как только случается убить белого бизона, весть об этом мгновенно разносится по округе, и из самых удалённых уголков приходят предложения выменять белую шкуру. Случается, что охотник заранее (ещё не убив животного) обязуется отказаться от его шкуры.

Хункпапы строго придерживаются следующих правил при хранении белой шкуры.

Во-первых, она должна быть выдублена. Для этой процедуры владелец шкуры выбирает девственницу и предлагает ей прийти в палатку, поставленную для проведения предварительных церемоний. Он приглашает также главных мужчин своего рода. Это люди замечательной репутации. Он подготавливает торжественные угощения. Священник (человек-вакан) должен присутствовать, чтобы наполнить табаком трубку и произнести молитвы данного ритуала. Владелец белой шкуры обращается к девушке, которой предстоит дубить шкуру, и дарит красивый наряд, состоящий из платья, пояса, ноговиц и мокасин. Он дарит ей также лошадь.

Когда она, надев новое платье, приходит в палатку, на полу расстилается материя красного или тёмно-синего цвета. На материю укладывается бизонья шкура ворсом вниз. Затем девушка начинает счищать скребком мясные остатки с кожи. Владелец и его гости внимательно следят за тем, чтобы шкура не была порвана или порезана. Все срезанные клочки складываются в кусок материи, которым никогда прежде не пользовались, белого, синего или чёрного цвета. Всё нужно сделать так, чтобы ни один соскоблённый клочок не упал на землю. Эти клочки добавляются в специальный суп, где также варятся вишни. Ни одна капля этого супа не может пропасть зря и быть пролита. Его должны съесть без остатка присутствующие мужчины[1]. Когда очистка шкуры завершается, пол в палатке посыпается полынью[2], поверх которой расстилается новая ткань и бизонья шкура.

На следующий день владелец шкуры готовит очередное угощение. Вновь приглашаются мужчины. Девушка, придя в палатку, приступает к чистке шкуры, но в этот раз она натирает её смесью из бизоньих мозгов и печени. Затем она выносит её наружу, растягивает на квадратной раме таким образом, чтобы головная часть смотрела на восток. Мужчины поднимаются, чтобы уйти, обходя очаг слева по кругу, то есть с южной стороны (входное отверстие смотрит на восток). Некоторое время спустя они возвращаются в типи, двигаясь вправо по кругу, то есть против часовой стрелки[3]. Шкуру вновь вносят внутрь. Вход в палатку должен быть плотно закрыт во время всех церемоний.

Во-вторых, три или четыре “хороших человека” (то есть “никогда не причиняющих беспокойства”) остаются в палатке следить за тем, как шкура просыхает. За это им вручают дают много разных подарков и лошадей. После того, как шкура просыхает, её раскладывают на новой ткани, головой повернув на восток. От её левого плеча к правой ноге проводится линия, затем проводится другая - от правого плеча к левой ноге. Это есть знак четырёх ветров[4]. Избираются мужчины, которые должны проложить шесты над шкурой и под ней, чтобы перевернуть её наоборот, не касаясь её руками. Теперь шкура лежит мехом вниз и символизирует индейскую деревню. После этого священник начинает рисовать на ней пальцем (между её плечами) красные кольца, помещая их одно в другое. Занимаясь рисунком, священник молится силам Земли и Неба и вспоминает всё, что произрастает на земле.

Один из наблюдателей заготавливает шест, который укладывается на палки, чтобы он не прикоснулся к земле. Никому не разрешается перешагнуть через этот шест. Владелец шкуры должен очистить этот шест и провести по всей его длине четыре полоски красной краски, смешанной с жиром из сердца белого бизона. Затем шест относится на палках к тому месту, где произойдёт заключительная часть церемонии.

Там из густо наставленных веток устраивается круг диаметром 30 - 40 футов. С восточной стороны оставляется небольшой проход. Во время установления шеста (рис 1, A; пропорции на рисунках не соблюдены) в центре круга читаются молитвы. Все специальные церемонии, будь то наполнение трубки, рисование диаграмм, приготовление земли и т.д. обязательно сопровождаются ритуалом слов. Если говорящий пропустит какое-то слово или ошибётся как-то иначе, это считается святотатством и может повлечь за собой даже смерть.

С западной стороны от шеста снимается дёрн на площади в пять квадратных футов, обнажая коричневую землю, которую сразу разрыхляют (рис 1, B). Снятые куски дёрна складываются у основания шеста с восточной стороны (рис 1, C). В центре квадрата (на разрыхлённой земле) кладётся бизоний череп. На его лоб наносится рисунок - квадрат с исходящими наружу из его углов лучами. Говорят, что он символизирует землю, ветер, солнце, воду и бизона. (Данное изображение несколько отличается от рисунка, который делается на бизоньем черепе во время Пляски Солнца. Но центральное изображение имеет то же самое значение.) Священник четырежды обводит рукой по часовой стрелке над черепом бизона, зажав в кулаке пучок полыни, затем кладёт эту полынь в отверстие левой глазницы бизоньего черепа. Второй раз он обводит круги над черепом и кладёт полынь в правую глазницу. В третий раз он кладёт пучок полыни в отверстие рта.

На некотором расстоянии к северу от черепа на земле делается такое же (или чуть большее по площади) разрыхление, посыпается полынью, застеливается новой тканью, поверх которой укладывается белая шкура (головой к центральному шесту). Между шкурой и шестом устраивается ещё одна площадка без дёрна размером примерно в один квадратный фут. В центре этого квадрата насыпается кучка чёрной земли и прикрывается красной тряпкой (рис 1, D).

Подарки, которые намеревается раздать владелец шкуры, складываются возле “ног” шкуры, обращённые к чёрной земле. Так, например, если среди подарков есть мокасины, то они должны быть направлены мысками к чёрной земле. Возле “головы” шкуры лежит головной убор из орлиных перьев. По краям вдоль шкуры уложены две курительные трубки, их черенки украшены иглами дикобраза. С северной стороны от шкуры лежит деревянная тарелка диаметром примерно в один фут (рис 1, F) и ложка из рога барана Скалистых Гор[5]. Позади тарелки в землю воткнута палка, верхушка которой расщеплена на четыре части, загнутые под правильным углом - эти четыре расщепления обозначают четыре ветра. (рис 1, Н)

Священник восседает с северной стороны от тарелки. Справа от него находится маленькая квадратная доска, раскрашенная снизу алой краской (рис 1, L). Перед ним, чуть слева, разложено покрывало, на котором находится горсть вишен (рис 1, М). Прямо перед ним положены тлеющие (живые) угли, и на них посыпается душистая трава (рис 1, R). Душистая трава или иные благовония встречаются во всех религиозных церемониях. На дым возлагается роль медиума или, что более точно, - посланника от видимого к невидимому, от индейца к Богу. 

Справа установлена деревянная плошка красного цвета, куда налита вода. Несколько левее тряпки с вишнями сидит помощник. Позже его место занимает ближайший родственник владельца шкуры. Вокруг сидят вожди племени, каждый облачён в церемониальный наряд (рис 1, S).

Когда каждый из предметов подготовлен, действие начинается, звучат песни с очень простыми словами. Эти песни составляют неотъемлемую часть религиозного фестиваля. Каждый такой праздник или пляска сопровождается песнями или стихами, соответствующими конкретному случаю.

Когда всё готово, священник поднимает ложку и медленно направляется к тлеющей траве, останавливаясь четыре раза на своём пути. Затем он делает круг слева направо через дым. После этого он приближается к горсти черешен, наполняет ими ложку и идёт к тарелке, также делая четыре остановки. Он обходит тарелку по кругу и высыпает на неё черешни с восточной стороны.

Он повторяет свои действия снова и снова, пока черешни не раскладываются четырьмя горсточками по тарелке - на восточном краю, западном, северном и южном. После этих действий, которыми была отдана дань Четырём Ветрам, священник выкладывает остаток черешен на середину тарелки.

Затем он таким же образом шагает с ложкой по направлению к красной крынке и черпает там воду. После этого он идёт к огню и поливает вокруг тарелки с четырёх сторон.

Священник опускает правую руку в клубы дыма, приблизившись к дыму кругами, затем точно так же подходит к деревянной доске, где лежит лебяжий пух. Он берёт пучок пуха большим и указательным пальцами. После этого он возвращается в прежней церемониальной манере к тарелке и опускает пух на её восточную сторону.

Так он проделывает снова и снова, пока пух не лежит возле каждой кучки черешен на тарелке - на северной, южной, восточной и западной стороне и в центре.

Очистив после этой процедуры руки в дыму, священник протягивает к тарелке руки таким образом, чтобы взять её за кромку между южной и восточной горстками черешен правой рукой, а между западной и северной - левой. Затем он медленно поворачивает тарелку по часовой стрелке, останавливая движение на каждом из направлении сторон света. Так он совершает полный оборот тарелки и возвращает её в прежнее положение. Движения его очень медленны и осторожны. Ничто из содержимого не может быть рассыпано, ничто не должно потеряться во время круговорота.

Поднимается владелец шкуры и подходит к дымящейся траве. На некоторое время он опускает руки в дым, затем проводит левой рукой вниз по правой от плеча до запястья. Это знак благодарения, который можно увидеть лишь в исключительно важные моменты. После того он направляется к тарелке и берёт её таким же образом, как священник, обходит с нею по кругу и ставит с левой стороны от “щеки” бизоньей шкуры. Во время его действий соблюдается полное молчание но едва он опускает тарелку, вожди склоняют свои головы и восклицают очень громко “Хей-йа!”. Мне объяснили, что этот возглас в древние времена означал “Мы благодарим”.

Владелец шкуры возвращается на своё место. Священник протягивает руки к дымящейся траве. Затем он двигается к доске (шириной в два или три дюйма и длиной в три с половиной фута), которая лежит слева от шкуры. Взяв её, он вновь подходит к дыму и окуривает доску. Все его движения идентичны его предыдущим священным походкам. В это время снимается красную ткань с кучки чёрной земли, и священник церемониально приближается к ней, держа доску обеими руками. Обойдя чёрную землю по кругу, он дотрагивается до неё, сперва с восточной стороны, затем южной, западной и северной.  После этого он разравнивает землю так, чтобы её поверхность заняла приблизительно двенадцать - тринадцать квадратных дюймов.

Ближайший родственник владельца шкуры приближается к шкуре, неся два квадратных деревянных кусочка, лежащие один на другом и перевязанные кожаным шнурком, и занимается место помощника. Между этими деревянными квадратиками (как в коробочке) хранятся шестнадцать пучков пуха, расцвеченные красной охрой и разложенные в четыре параллельных ряда по четыре пучка в каждой. Этот пух дикого гуся давно хранился хозяином специально для такого торжественного случая.

Кожаный шнурок, связывавший доски, распускается, и их владелец омывает руки в дыму. Затем он снимает верхнюю доску и правой рукой берёт пучок пуха (крайний справа и сверху). Он передаёт его священнику, который принимает пух при помощи палочки и очень осторожно двигается со своей ношей к чёрной земле. (См. Рис 2, из положения “а” пух переносится в положение “а” и так далее по всей схеме). Свободным концом палочки он делает в чёрной земле углубление и опускает туда принесённый на другом конце палки пух. Все движения очень медленны и точны.

Индейцы утверждают, что эта часть церемонии наиболее священна, всякая неосторожность может повлечь большие неприятности и даже человеческую смерть. Едва пух ложится в приготовленную для него ямку, присутствующие кивают головами и восклицают ”Хей-йа!”.

Владелец квадратных досочек берёт правой рукой следующий пучок - крайний справа из нижнего ряда. Священник вновь окуривает палку и принимает на неё пух. Поднеся его к чёрной земле, он делает ямку таким образом, чтобы она соответствовала на земле месту, откуда был взят пух с квадратной доски.

В конечном итоге ямки на чёрной земле должны быть сделаны таким образом, чтобы получились такие же четыре ряда, как на деревянном квадратике.

Пучок пуха с левого конца нижнего ряда (затем и верхнего) берётся левой рукой и укладывается священником  в соответствующую ямку на чёрной земле.

Следующим берётся крайний левый пучок со второго нижнего ряда, затем - левый со второго верхнего ряда.

Следующим берётся крайний правый из второго верхнего ряда, затем - правый из второго нижнего ряда.

В раз, когда гусиный пух укладывается в очередную ямку, индейцы восклицают “Хей-йа!”.

Далее поочерёдно переносятся пучки пуха снизу вверх левой рукой, затем - с нижнего ряда до верхнего правой рукой. А затем - правой рукой оставшийся ряд снизу вверх (См. Рис 3).

Чёрная земля символизирует материнство. Пух и красный цвет, полученный от красной охры, являются представителями живых существ (продукты земли, людей, то есть всех, кто обитает и отдыхает на земле). Четыре дырочки по углам - это четыре ветра, которые поддерживают здоровье и уносят болезни прочь. Ямки между этими угловыми ямками обозначают прогресс и развитие народа. “Старые умирают, новые рождаются, и таким образом раса живёт вечно. Белый бизон - это вождь стада, и через стадо м получаем нашу пищу, дарующую жизнь и силу. Мы ставим тарелку с черешнями и водой перед головой бизоньей шкуры, потому что бизону нравится это, он живёт ими. Мы поедаем черешни и выпиваем воду в знак того, чтобы связь растений и воды не прекращалась с нами.”

В заключение церемонии с чёрной землёй священник оборачивается к владельцу шкуры и произносит: “Ты готов?” Тогда тот встаёт на ноги и обходит слева направо палатку, подходя к тарелке. Он поднимает тарелку и протягивает её в сторону востока. Священник пьёт из этой тарелки, и присутствующие кричат ”Хей-йа!”. Владелец шкуры обходит присутствующих по кругу, и каждый берёт немного вишен и делает глоток воды из тарелки. Владелец шкуры произносит: “Вичаша йатапи овашин”, что означает “все вожди”. Сам владелец шкуры может угоститься с тарелки, если он тоже вождь, но не станет делать этого, если он не является таковым. Пустую тарелку вновь ставят перед головой шкуры.

Толчёное бизонье мясо вносится на тарелке в палатку и ставится перед священником. Индеец очищает руку в душистом дыму и предлагает четыре щепотки мяса четырём сторонам света и кладёт их на четыре края тарелки. Это обычная форма благословления пищи. Будь то мясо или что-то иное, небольшой кусочек всегда бросается в огонь. Я не видела, чтобы индейцы хоть раз забыли поступить так, если они исповедовали свою религию.

Четыре сына владельца шкуры входят в палатку и усаживаются слева от священника. Священник окуривает руку в дыму и берёт мясо с восточной стороны тарелки и говорит:

“Сын, когда люди приходят в твоё племя, не забывай вручать им подарки, мокасины, лошадей и другие вещи так же, как я сейчас вручаю тебе мясо. Мясо проникнет в твоё тело и поможет тебе прожить дольше. Так же и ты помогай тем, кто приходит в твоё племя.”

Мясо кладётся в рот первому ребёнку, и тот съедает его. Священник вновь окуривает руку и берёт щепоть мяса с южной стороны тарелки, протягивает его второму ребёнку:

“Сын, если ты навещаешь какое-то племя или стоишь где-нибудь лагерем и видишь сироту, отдай ему половину того, чем владеешь, сколь бы малым ни было твоё имущество. Я даю тебе мясо, и оно войдёт в твоё тело, чтобы сделать его крепче и чтобы ты жил дольше. Так же и ты поступи с тем сиротливым ребёнком, чтобы он смог вырасти.”[6]

Священник окуривает руку в третий раз и берёт мясо с западной стороны тарелки.

“Сын, если ты живёшь в хорошей палатке и процветаешь, ты обязан вести себя достойным образом со всеми (дарить подарки и развлекать людей), кто приходит в твой дом. У тебя родятся дети. Я даю тебе мясо, и оно проникнет в твоё тело, чтобы ты жил долго и чтобы у тебя появились дети. Пусть они пойдут по стопам своего отца.”

Он опять окуривает свою руку и поднимает четвёртую щепотку мяса, протягивая её четвёртому сыну.

“Внук мой, ты самый младший из пришедших. Если кому-то из твоих родственников случится быть раненым, подожги душистую траву, сделай дым, и таким образом ты станешь главным над вождями. Я даю тебе это мясо, чтобы ты жил долго. Я поступаю так потому, что со всеми моими сыновьями поступали так же.”

В конце церемонии вносятся котлы с едой. Вожди кушают толчёное мясо. Всё племя созывается на угощение снаружи палатки. Каждый из пришедших раскрашивает своё лицо красным.

Когда вожди заканчивают трапезу, священник берёт трубки и, произнеся молитву, предлагает их сперва шкуре, затем пропускает через дум шалфея, очищает от красной краски и прикуривает обе от угля. После этого он протягивает обе трубки владельцу шкуры и тот делает несколько затяжек из каждой. Затем он передаёт их одну за другой по кругу вождям. Когда трубки выкурены, они кладутся на своё место - на шкуру.

Священник с помощью одного из вождей разрезает шкуру вдоль на три части. Владельцу достаётся центральная полоса. Присутствующие вожди получают боковые отрезы. Каждый из отрезов достигает шести или восьми дюймов. Ими обматывают головы, и это мгновение считается одним из важнейших в жизни. Полоски шкуры белого бизона вселяют в людей добрые мысли и награждают удачей. Каждая из них хранится в специальной сумке вместе с лучшей одеждой воина, трубкой и табачным кисетом, головным убором и шкурой животного, которое считается его охранителем[7]. Индейцы говорят, что лежащие в такой сумке вещи надеваются только в то время, когда “много людей сходится вместе, чтобы танцевать и молиться и держать трубки в руках.” Эту полоску из шкуры белого бизона никогда не носят во время военного похода.

После распределения шкуры приносится череп с его места (Ума-не) и укладывается и подножия шеста. Головной убор из перьев орла разламывается, перья посыпаются на череп. Круглая раковина разбивается в порошок, и он тоже сыплется на череп белого бизона. Красная тряпка, постеленная поверх чёрной земли, сжигается вместе к круглой раковиной на ближайшем холме. Все подарки, сложенные у основания шкуры, раздаются бедным людям. Священнику вручаются лошади. Владелец шкуры раздевается догола и выходит из палатки нагишом[8], возвращаясь в таком виде к жене и детям. Соплеменники несут ему новую одежды и дарят новую палатку, и он начинает новую жизнь. Шест остаётся нетронутым. Когда-нибудь он упадёт на землю, и тогда человек, в чью честь он был поставлен, обязан устроить пир для всего племени.

Церемония, на которой я сделал эти записи, продолжалась три дня. Были приняты все меры, чтобы плотно закрыть палатку от любопытных взоров. Внутри сидели только избранные мужчины. Снаружи стояла охрана, дабы никто не посмел заглянуть внутрь.

Несмотря на огромный интерес у всех жителей деревни, никто не посмел приблизиться к палатке. Суеверие взяло верх над любопытством.

 

 

 

ЦЕРЕМОНИЯ ЧЕТЫРЁХ ВЕТРОВ

(САНТИ)

 

 

Среди Санти-Сю принято считать, что Четыре Ветра[9] символизируются вороном и чёрным камнем, размером меньше куриного яйца. Во время религиозных действий, которые каждый молодой человек должен обязательно проводить более или менее часто, перед ним может предстать в его видении один из этих символов. В таком случае ему придётся искать для себя в действительности этого помощника. Если он увидит чёрный камешек, то между его видением и временем, когда он найдёт такой камень в жизни, может пройти большой срок, так как такие камни встречаются крайне редко. Совпадение действительности с видением является подтверждением того, что видение было верным.

Поиски ворона или камня религиозны по своей сути, и через них проявляется благосклонность богов. Когда находится чёрный камень, соблюдаются следующие правила.

Владелец камня обязан раздобыть некоторое количество гусиного пуха дикого гуся, самостоятельно выследив и убив птицу. Пух выкрашивается красной охрой[10] и кладётся в кожаную сумку, сшитую специально для этого. Сумка туго перевязывается шнурком. Эта сумка хранится в специальном мешке, где лежит также трубка, праздничный костюм и другие вещи для церемоний. Две оленьи или лосиные шкуры натягиваются на каркасы для высушки, с них счищаются волосы. Эти шкуры предназначены для барабанов (Оглалы применяют точно такую же кожу для своих барабанов, которыми пользуются на Пляске Солнца). Остальные шкуры выделаны и расшиты для того, чтобы служить в качестве покрывала. Края шкур украшены пухом, от плеч к плечу тянется полоса больших орлиных перьев, с каждой “ноги” шкуры свисает по одному орлиному перу. В центре каждой шкуры нарисован синей глиной круг диаметром в три дюйма. Пока краска ещё не подсохла к ней приклеивается красный гусиный пух. Под полосой из перьев проводятся четыре зигзага синего цвета[11].

Чуть в стороне от жилища воина воздвигается новая палатка, её вход смотрит на восток. Приглашения рассылаются всем мужчинам, которые видели ворона или камень в своих видениях. Они должны прийти к владельцу камня, когда он объявит свою религиозную эмблему.

Огонь устраивается в центре палатки (А). Чуть позади него проводится линия на земляном полу, и от этой черты до задней стенки снимается весь дёрн. Вдоль  линии раскладываются пучки пуха. На расстоянии одного фута от полосы, украшенной пухом, на снятом дёрне (на одном линии с дверью и костром) рисуется овал и тщательно разрыхляется[12]. На середину этого овала кладутся угли, а на них - душистая трава или кедр[13], чтобы источать ароматный дым (С).

На расстоянии одного фута позади первого овала рисуется второй, несколько меньше размером, он также разрыхляется. На этой земле стелется новое одеяло, на него кладётся сумка, в которой хранится камень (D).

Владелец камня подготавливает трубку для церемонии, соблюдая все правила. Окунув её в душистый дым, индеец кладёт трубку возле разрыхлённой земли. Небольшой барабан находится в глубине палатки справа от центра, возле барабана сидит “человек-вакан”. Две девушки, которым предстоит исполнять песни во время церемонии, сидят справа от барабана. Женщинам полагается сидеть, находясь в жилище, по правую руку от мужчины. Это важно во многих отношениях и, помимо прочего, указывает на отсутствие связующей идеи, которая лежит в основе моногамного брака.

Две высушенные шкуры укладываются прямо перед линией, одна - с южного конца типи, другая - с северного. Вокруг каждой шкурой сидят по четыре юноши, расположившись в соответствии с четырьмя сторонами света (R).

В северной стороне палатки (между шкурой и входом) сидят три юноши с погремушками и бубенчиками (T).

После этого вносятся две разрисованные шкуры, на которых изображены синие круги и четыре зигзаг. Шкуры вешаются на шесты (W).

Развязывается сумка с камнем. Камень, обложены пухом, подносится к дыму и окуривается, после чего он кладётся на одеяло рядом с сумкой. Затем трубка подносится к камню и укладывается возле разрыхлённой земли.

После этой церемонии хозяин камня исполняет ритуальную песню, аккомпанируя себе погремушкой, сделанной из копыта оленя. “Человек-вакан” тоже поёт, стуча в барабан. Ему вторят восемь юношей, сидящих возле шкур, и две девушки. Таким образом насчитывается двенадцать певцов. Трое юношей возле двери только работают погремушками. В конце песни владелец камня подносит к губам свисток из камыша и издаёт пронзительный свист.

После небольшой паузы песня исполняется вновь и опять обрывается свистком.

Перед тем, как исполнить песню третий раз, все участники издают победный клич и тут же начинают петь. В конце звучит свисток.

Во время четвёртого исполнения владелец камня должен услышать голос с запада. Голос исходит от Того, Кто Двигает Западный Ветер , то есть от Западной Стороны. Индеец отвечает ему: “Отец?”. В конце песни владелец камня объявляет: “Приближается Тот, Кто Двигается.” На костёр бросают золу, потому что Тот, Кто Двигает не может приблизиться к открытому огню. Владелец камня должен услышать вопрос: “Зачем ты звал меня?” и тогда он отвечает: “Я звал тебя, чтобы получить защиту от болезни, от врагов, просить об удаче на охоте.” После этого он может рассказать обо всём, что беспокоит его. Предполагается, что в ответ на свои просьбы индеец должен услышать, что в течение определённого времени он будет в безопасности (один, два или больше лет, в зависимости, что будет сказано). В этот отрезок времени индеец обязан петь гимны Тому, Кто Двигается, устраивать праздники в Его честь, раздавать подарки людям во имя Бога. Индеец не имеет права в это время просить Его о чём бы то ни было. А по окончании срока он должен устроить торжественные угощения, воззвать к Богу и получить дальнейшую защиту.

Если у владельца камня есть ребёнок, то он может получить священное имя во время церемонии. Ребёнка вносят перед тем, как исполнить песни. “Человек-вакан” взывает к Тому, Кто Движется и во время своего обращения он упоминает имя, как например, “Та-тео приходит” (имя Та-тео, то есть Большая Нация даётся ребёнку). Это имя - из тех, которые знакомы Богу, поэтому ребёнок сразу попадает под защиту. Когда “человек-вакан” произносит: “Та-тео приходит” Тот, Кто Движется входит в палатку и обращается к “человеку-вакан”, спрашивая от лица ребёнка: “Отец, чего ты желаешь?” Индеец отвечает на это: “Сын[14], мы просим тебя позаботиться об этом мальчике, уберечь его от болезней и неудач. Мы проводим этот обряд для тебя. Угощения и подношения делаются сегодня в твою честь.” После этих слов раздаются подарки беднякам.

С этого момента ребёнок находится под покровительством отцовских богов и носит произнесённое только что имя[15]. Фестиваль заканчивается.

 

 

 

ТАИНСТВО ЛОСЯ

(ЦЕРЕМОНИЯ ОГЛАЛОВ)

 

 

Среди племён семейства Сю известны различные религиозные общества, носящие имена животных. Каждое общество имеет свои ритуальные песни, исполняемые в разные моменты церемонии, в которых простыми словами поётся то же самое, что происходит во время ритуала. Каждый член общества заучивает эти песни после вступления в общество, так как они обладают сверхъестественной силой. Музыка и слова передаются из поколения в поколение. Изредка исполняются новые песни, которые сочинил кто-то из членов общества.

Случается, что в религиозные общества принимают женщин, благодаря их видениям, а изредка из-за видений их мужей, но чаще из-за видений других родственников-мужчин.

Женщины всегда сидят на местах, строго отведённых для них. Те, которые обладают чистым сопрано, изучают музыку и присоединяются высоким тенором к пению мужчин, поющих в унисон. 

Песни общества поются редко, только на церемониях, для которых они предназначены, и в минуты великой опасности. Песни, принадлежащие большим религиозным обществам, никогда не звучат где-либо ещё. Песни малых религиозных обществ позволительно иногда петь не только на своих церемониях.

Каждое общество имеет свои предметы или символы, которые всегда используются или по крайней мере присутствуют на церемониях или праздниках. К ним относятся трубки, священная посуда, огонь, душистая трава или другие ароматизаторы, заготовленное пространство на земле, нарисованные на ней или на шкуре животных символы.

Членство таких обществ не зависит от принадлежности к какому-то роду, так как в основе его лежат сверхъестественные указания, над которыми не властны люди. Животное, пришедшее в видении к человеку, определяет, к какому обществу ему примкнуть.

Индейцы наставляют своих детей, особенно мужского пола, чтобы те искали свой собственный путь в религии, своё видение. Мальчики начинают заниматься поисками видений с одиннадцати лет. Отец изготавливает маленький лук со стрелами и дарит это сыну. Оружие должно защищать мальчика во время его одиноких походов, но может использоваться для охоты. Молясь, родители вымазывают лицо мальчика грязью в знак унижения его перед великими силами и отправляют на поиски места, где ребёнок останется на некоторое время ждать видения. Иногда видения приходят с трудом. Во многих случаях одинокие походы не приносят никаких результатов. Я был знаком с несколькими индейцами, которые так и не получили видения за всю свою жизнь.

Проведя несколько дней вдали от лагеря, юноша  возвращается в деревню. Никто не обращает внимания на его возвращение, как никто не обращал внимания на его уход. Это обычное дело. Некоторое время молодой человек ни с кем не общается. Первые четыре дня он вообще мало разговаривает. Наконец, он выбирает наиболее сведущего старика, который тоже имел видение какого-нибудь животного, и рассказывает ему, когда им никто не мешает, о том, что ему привиделось: лось, сокол или что-то другое. Если он поведает о своём видении раньше, чем истекут четыре дня, то сила видения исчезнет. После разговора со стариком, который состоит членом соответствующего религиозного общества, юноша должен отправиться в поход, чтобы наяву повстречать привидевшееся ему животное. Увидев зверя живьём, он должен убить его и сохранить либо целиком, либо какую-то его часть. Этот трофей становится реальной частью его видения и наиболее священной вещью из всех, которыми он владеет. Он может носить его на себе во время священных фестивалей, в военных походах или в другое важное время[16].

Если молодой человек намеревается вступить в общество, носящее имя животного из его видения, то ему придётся ждать столько времени, сколько потребуется для того, чтобы собрать необходимое для вступления имущество. Ведь ему предстоит устроить торжественное угощение, дарить лошадей, одеяла или шкуры, всякие украшения (их изготавливает его жена или родственницы).

В 1882 году я был свидетелем того, как проводилась церемония Лося индейцами племени Оглала. Мужчине было 22 - 23 года. День был солнечным, кое-где по небу плыли небольшие облака.

Рано утром члены общества Лося собрались вместе по приглашению неофита. Была воздвигнута новая палатка, чуть западнее основного лагеря, на открытом пространстве. Вход направлен на восток. Обязанность поставить палатку лежала на женщинах, входящих в общество Лося. На верхней части палатки были начерчены четыре синие полоски, над входом был нарисован красный лось (таким образом, что любой входящий проходил под телом лося).

Внутри палатка была приготовлена к проведению мистерии (как указано на рисунке). Ответственность за это лежала на нескольких членах общества, являвшихся лидерами.

Шест срубил родственник неофита и получил за это некоторые подарки. Шест внесли в палатку и неофит повесил на него подношения - куски ситца и несколько стеблей тростника, к каждому из которых был прикреплён шарик, скатанный из табака и завёрнутый в клочок ткани[17].

Шест (А) был установлен примерно в пяти футах от входа на одной линии с входом. Чуть подальше от центра палатки на земле был очерчен овал, с него сняли дёрн, землю взрыхлили. Посреди этой “у-ма-не” (как называют такую землю Дакоты) нарисовали символ Четырёх Ветров, на него положили угли, на них насыпали душистую траву (В).

Перед овалом устраивается небольшая площадка, густо посыпанная полынью, на которую кладётся квадратное зеркало. По зеркалу проводятся две диагонали (посыпаются чёрной землёй), образующие крест (С).

Между этой площадкой и шестом ставится священная тарелка с водой и несколькими листьями целебного растения (Н).

Две трубки, пропущенные сквозь душистый дым, зажжённые и церемониально раскуренные, лежат возле “у-ма-не” (курительные чашечки смотрят на запад, мундштуки - на восток). Поблизости от курительных чашечек лежат подношения еды (T).

Четыре молодые женщины, одетые в зелёное[18], сидят справа от входа (L). Им предстоит помогать исполнять песни и участвовать в танце с трубкой за пределами палатки.

В подготовку к церемонии входит и процесс раскраски мужчин, что сопровождается звуками песен.

В видении юноша мог заметить четыре цвета. В один из них он должен выкрасить себя. Об этих четырёх цветах говорят так: “белое облако”, “красное облако”, “синее облако”, “жёлтое облако”. В том случае, когда я присутствовал, юноша видел “жёлтое облако” и красил своё тело в этот цвет.

Он сидел (R) между другими членами Общества Лося (S) имели на себе из одежды лишь тонкие набедренные повязки. На их головах были маски, воспроизводящие лосиные головы. Каркасы этих масок изготавливают из ивовых прутьев, которые сгибаются таким образом, чтобы маскам придать нужную форму. Вдоль головы лежит жёсткая стойка, на которую крепится каркас. С обеих сторон устроены крепления, приделанные к прутьям, охватывающим лоб и шею. Ветвистость, изображающая лосиные рога, сделана из сучьев, обмотаны тряпкой и прицеплены к боковым креплениям.

Когда все участники мистерии нарядились, они представили собой весьма странную, гротескную картину, но ничего смешного в этом не было.

На спине одного из участников нарисовали синий круг, посреди которого продели деревянную щепку сквозь надрез в коже[19]. С щепки свисало орлиное перо. 

Друзья и зрители расположились сразу слева от входа (Y).

Всё утро ушло на эти приготовления. Примерно в два часа пополудни трубки вручили двум молодым женщинам. Они вышли и две другие женщины с трубками из палатки и медленно пошли по долине в северном направлении. Женщины шагали первыми, держа трубки мундштуками вверх.

Женщины не успели отойти далеко, как из палатки начали выходить один за другим остальные участники церемонии, ступая осторожно, подражая лосям. Так мужчины-лоси и двигались некоторое время за девушками. Иногда некоторые из “лосей” отскакивали в сторону, рыли ногами грязь. Два или три человека несли в руках обручи. На одном из обручей висела целая бахрома из гремящих лосиных подков. Неофит нёс обруч, внутри которого висело на четырёх шнурах круглое зеркало, ловя им солнечные лучи и пуская их на землю.

Люди ушли на три или четыре мили от деревни, двигаясь вдоль ручья, красиво заросшего лесом. Девушки постоянно двигались впереди. Их длинные чёрные волосы, заплетённые в косы, блестели на солнце. Я не видел чтобы хоть одна из них обернулась на танцевавших позади людей.

По мере продвижения процессии жители деревни постепенно присоединялись к ней, но не подходили к “лосям” ближе чем на пятьдесят футов.

Участники шли след в след. Более четырёх часов продолжалось действие, земля утрамбовалась под ногами, так как шествие было туда и обратно.

По мере того, как индейцы приближались к палатке, откуда они начали движение, моё внимание привлёк человек почтенного возраста, стоящий с восточной стороны. Там же я разглядел появившуюся на небе радугу. Все заметили это благоприятное знамение, и лица людей просветлели. Один из моих приятелей-индейцев сказал: “Эта радуга пришла прямо от Бога, чтобы показать, что наши друзья вели себя правильно, что их молитвы услышаны. Наши друзья всё сделали правильно! Бог увидел это и говорит нам об этом!”[20]

Когда девушки добрались до палатки, они заняли свои места возле “у-ма-не”. Члены культа Лося входили внутрь один за другим и тоже занимали свои места. Самым последним вошёл молодой неофит, ведя себя так, как вёл бы себя лось, добравшись до тихого и укромного места. Он занял своё место посреди других индейцев. После некоторой паузы люди сняли маски и завернули себя в одеяла.

Внутрь начали заглядывать друзья. Через полчаса все вышли наружу, чтобы приступить к заработанному угощению. Палатку вскоре разобрали. Нетронутыми остались только подношения на шесте, разрыхлённая земля и площадка с полынью.