|
Маленькая история
Словно весёлый почтальон разнося открытки с 8 марта, теплый ветер распространял долгожданные запахи весны.
Здесь, на Камчатке, в краю, не избалованном теплом, зелёный тундровый кедрач уже снял свой снежный саван, а прошлогодняя трава золотым ковром сверкала на солнце.
Бригада сварщиков отправилась на рыбалку. Впереди улыбались два выходных дня, предчувствие у всех было хорошее.
Посёлок был разделён на корякскую и русскую часть небольшой, но достаточно коварной, что бы утонуть рекой Апука. Предательский лёд еще держался, и мы шли друг за другом, таща за собой санки с ружьями, едой и прочим снаряжением. Разрешения на охоту не было ни у кого, но здесь всем на это было наплевать. Ведь минимум на сто километров вокруг не было ни одного участкового. Всю законность в виде капитанских погон взвалил на свои хрупкие плечи рыбнадзор Бакиров. Для него, любителя водки и пьяных представителей лучшей половины коренного населения, служба была чисто формальной. И Бакиров отличался от остальных только тюркским происхождением и фуражкой. Он как и все остальные жители поселка имел в своем сарайчике бочку незаконной красной икры и так же как все не видел в этом ничего плохого. Конечно, икра сама по себе не может быть законной или незаконной, но так уж здесь повелось, что отсутствие печати на приобретение этого товара ставило икру и ее нового хозяина вне закона.
Нас было семеро. Первым шел рыжебородый Андреев - наш бригадир. Он был высокого роста с грубыми и холодными почти белыми глазами. Рядом с ним, едва успевая, ковылял малорослый и угрюмый Смирнов, который только и делал, что молчал, но в бригаде его любили за высокое мастерство и чрезмерное трудолюбие .
За ними с маленькими бегающими глазками шёл Сидоров. Своим визгливым голосом он успевал выстреливать Андрееву в затылок обойму анекдотов
.После чего Андреев так громко смеялся , что от его смеха мог треснуть потеряв терпение и без того нервный лёд. Бригадир изредка прерывал очередной анекдот и лениво кидал унылому Смирнову: "А ну-ка сбегай дружище, посмотри ка". И тут Смирнова словно подменивали он на глазах перевоплащался в совершенно другого человека, он оживал, движения его становились быстрыми и он словно охотничий пёс носился по льду на метров двести, проверяя его прочность своим скромным , незаметным весом.
Я шел последним вместе с постоянно прищуривающим от солнца глазами Витей Рудасом.
В нашей бригаде Витю не уважали, и никогда его не называли по имени-отчеству. Для всех он был лишь "летуном", и, по мнению трудового коллектива, он так плохо работал, что за всю свою жизнь не заработал ни на семью, ни даже на хорошее польто. Но в свободное от работы время Витя часто устраивал бесплатные концерты. Он так ловко мог спародировать любого начальника от бригадира до председателя колхоза, что Витю за глаза называли Артистом, не только у нас в посёлке, но и во многих строительных конторах областного центра.
Мы переправились через реку и поднялись к корякскому поселку. Людей на улице не было видно, но я чувствовал как не одна пара чёрных глаз следит за нами из грязных , мутных окон своих жилищ.Здесь ещё не давно жила она подумал я и постепенно уходил в воспоминания.
Почуяв русский запах, залаяли ездовые собаки коряков. Свобода голоса в таком исполнении была единственной отдушиной для этого лохматого пролетариата.
Мы шли мимо сопок, мимо сложенного из камней погребального корякского кургана, где коряки до сих пор хоронили своих родичей.
От этих дикарей можно ожидать чего угодно - громыхнул Андреев. Нажрётся - и давай стрелять в кого попало. Действительно, каряки всегда недоверчиво относились к русским. При этом я всегда вспоминаю об этногенезе Гумилёва, который в беседе с Панченко как-то сказал, что чукчи и коряки типичные американоиды, и что с русскими якобы у них нет положительной комплиментарности , что в свою очередь всегда приводило к конфликтам.
Нодо же как один человек может разделить два народа каким-то понятным лишь ему одному словом.
Эту комплиментарность я пытался увидеть на примере молодёжных дискотек. Танцы в корякских поселках почти всегда заканчивались пьяными драками, из которого как правило русские уходили победителями. Я вспомнил, что как то раз после очередного погрома мы всё таки помирились с коряками выпив огромное количество «огненной воды» , хорошо попращались и отправились домой по льду. Но пройдя около двухсот шагов мы услышали какие-то крики за которыми последовали выстрелы. По нам стреляли выстроившиеся вдоль обрывистого берега коряки. Всё было как в каком-то вестерне, но тогда мне было не до романтики. Я бежал со всех ног, стараясь в темноте разглядеть полынью, трещину или лужу. Помнил одно - что пуля может прилететь туда куда ты свернешь. Главное - чем дальше, тем меньше опасности. В голове автоматически включалась вызубренная на НВП фраза: убойная сила
Винтовки ТОЗ-8 800 метров….
Тогда всё обошлось если не считать дроби застрявшей у одного в фуфайке.
Потом произошло ещё несколько событий.
В числе которых призыв на военную службу.
На призывном частке в Тиличиках русские ребята из близлежайших посёлков стали притеснять коряков, отбирая у них деньги и устраивая массовые побоища. В одном из таких случаев я уговорил ребят не бить одного взрослого коряка, который показывал фото своей семьи, жены и маленькой дочки. Узнав о том, что я из Апуки, он просил передать привет своему брату Камазу. Ни какого Камаза я не знал, но имя это я запомнил.
Получив отсрочку от армии я коротал очередной зимний вечер в корякском посёлке в гостях у одного знакомого.
Мы вышли на улицу услышав какой-то шум. Я увидел из далека толпу собравшуюся вокруг кого-то то поединка. Я подходил медленно как бы пытаясь из далека понять в чём дело.
В кругу дрались двое : тот кто был небольшого роста оказался моим знакомым вторым был здоровенный коряк с длинными волосами, да в добавок ещё и с топором. И вот незнакомец замахнулся топором, мой знакомый упал, за ним упал и промахнувшийся .
Я мгновенно подбежал к нему, что бы что бы выбить топор, но тот успел встать и я на летел прямо на него. Пристольно уставились друг на друга, мы долго смотрели в глаза. Мы оба были достаточно пьяны что бы несколько парировать реальность. Не смотря на всю криминальность этой сцены настроение было хорошим и дружелюбным, сейчас вспоминая это всё я улыбаюсь.Это был действительно одним из самых ярких моментов в моей земной жизни.
Он долго смотрел на меня, на мои длинные волосы, но мою худую шею.
Потом он спросил ,- Ты кто?
Я не ответив тут же задал вопрос ,- А ты кто?
Я Камаз машинально сказал он.
Тут то я так непроизвольно и выкинул ,- « Камаз? Привет тебе от твоего Брата…»
Пьяный коряк удивился и недоумённо улыбнулся,- От кокого брата?
- Тот которого должны были забрать в армию, у которого есть жена и маленькая дочь, он их очень любит.
Камаз широко улыбнулся обнял меня и сказал,- пошли пить водку.
На стенах его комнаты висели старые фотографии Гойко Митича из « Индейских фильмов» которые тирожировала социалистическая Германия.
- Мы коряки тоже индейцы с гордостью сказал Камаз.
Водки мы не достали но попили крепкого чая с карамелью и хорошо поговорили.
Мы долго говорили об индейцах и местной религии. Мы часто встречались и Он как-то меня познакомил со воеё сестрой.Это была действительно не испорченая плодами европейской цивилизации туземная принцесса. У неё были красивые чёрные глаза, прямой короткий нос и чувственные полные губы. Исиня чёрные блестящие волосы ложились на грудь, красоту которых не в силах было скрыть тоненькая футболка от моих восхищённых глаз. Её кожа было красновато медного цвета а посадка шеи благородной. Это была любовь.
Она не обращала на меня ни какого внимания и вообще старалась избегать мужских компаний. Как мне надо было тогда обьяснить Камазу, что я готов был сделать всё лишь-бы быть с ней рядом. Видеть каждый день её, наслаждаться её присутствием жить и дышать её словами и запахом.
Как то Камаз поймал мой взгляд и сказал,- Я люблю свою сестру, ну пока не встретил того, за которого я бы отдал её. Они жили без родителей и он являлся главой семьи.
Глупый я тогда обиделся. Обиделся, но не показал виду.
Камаз научил меня охотиться и готовить морских чаек, но тем не менее наши отношения нельзя было назвать дружбой скорее всего это было взаимное уважение дополненное несколькими общими и волнующими обоих темами.
Камаз как-то меня пригласили на погребальный обряд родственников, что для меня оказалось огромной честью, но он сразу предупредил, что-бы я ни чего не снимал…
Пе-ре-вал! - объявил Андреев. Все устраиваются на перекур.
Смирнов достает чветастый термрс , а Сидоров продолжает,- чукча притаскивает с охоты вместо шкуры медведя мас
халат, гордо поднимает его в руке и тресёт перед женой.Смотри,отнако коко-го зверя подстрелил!
Жена удивленно спрашивает: -Отнака, странного зверя подстрелил,
первый раз такого вижу.
На что чукча отвечает,- Хороший зверь однака, Омонца называется…
Всем весело. Смирнов наливает чай и подает его Сергееву. Чай кипичача? - строго спрашивает Сергеев. Кипичача, кипичача - подыгрывает Смирнов и начинает что-то искать по карманам. Бригада у нас веселая, наверное как и многие бригады в России. Кто знает, может быть как раз такие простые руские люди и открывали новые земли, покоряли Сибирь и дальний восток. На мгновение мне показалось, что и Ермак и Хабаров были наверняка такими, как наш бригадир. -Однака пора - на чукотский лад прозвучал сигнал бригадира. Солнле грело, воздух был свежим, легкий ветерок навевал сон. А кругом, сверкая на солнце, стояли скалы, местами покрытые какой-то растительностью. А в долине зеленым ковром раскинулся камчатский кедрач. Где-то далеко на горизонте синела российская часть Тихого океана.
Мне было непонятно, зачем идти дальше, ведь и здесь было хорошо. -Этот чокнутый все еще там, я надеюсь - А куда он денется! Все поняли, что речь идет о Лешаке. Откуда он появился в этих местах - никто не знает. Он жил со страухой корячкой, если верить слухам, уже сорок лет. Еще было известно, что они на пару питаются лишь мухоморами и "Дэтой" За "Дэту" он показывает рыбные места и даже иногда дает переночевать в своей уютной строжке. Сколько "Дэты" - удивлялся Смирнов - напиться и забыться. -Куда уж ему дальше забыватьчся, ведь говорят, он даже своей фамилии не помнит, - Сергеев переглянулся на Смирнова - да и кто его знает, забыл или делает вид, что забыл. Ну, стало быть, если делает вид, то это у него хорошо получается,- прохихикал Смирнов - вот люди, ничего не надо, настаивают мухоморы на Дэте, а потом тащатся, как мухи. Вот где рай. В отдалени показалось несколько сараек. У дверей одной из них стоял длинный высокий человек, а у другой - старуха и несколько молодых коряков. Коряки были ниже нас ростом, с темно-бронзовой кожей и иссиня-черными волосами. Один из них мне напомнил какого-то киношного индейца.
Смирнов словно проглотив что-то важное выпрямил спину и подошёл к ним.
Он поздоровался с каждым, протягивая свобю здоровую ладонь. За руку он поздоровался и со старухой, что-то спросив у ней по-корякски. Татуированные синие волны расплылись на ее лице, обнажая беззубый рот. Лешак стоял в растерянности, пальцы дрожали, а длинные седые волосы усы и борода скрывали выражение лица. Это был самый натуральный хиппи , который вероятно по накурившись анаши заблудился в Питере семидесятых и занесла его нелёгкая на край света.
|
